Ольга, расскажи, пожалуйста, как ты пришла к такому необычному увлечению – изучению пещер.
Как я к этому пришла, я, наверное, и сама до конца не понимаю, возможно, дело в моем происхождении – я родилась в шахтерском поселке Северном Коспашском (Пермский край). Рядом с ним очень много пещер, и о них ходили самые разные легенды. Я уже тогда слышала, что существуют люди, которые исследуют эти подземные пространства, и очень мечтала когда-нибудь там побывать. Однажды я посетила с классом Кунгурскую пещеру, но, честно говоря, не могу сказать, что она меня впечатлила. После этого на какое-то время о своей идее фикс я забыла.

А почему первый опыт не удался?
Наверное, это связано с тем, что Кунгурская пещера очень популярна среди туристов. Когда посещаешь любую экскурсию с большим количеством людей, впечатления не такие сильные. В более сознательном возрасте я решила повторить свой опыт и посетила Пашийскую пещеру. И этот поход оставил незабываемые впечатления. Уже пятый год я почти каждые выходные посещаю пещеры для изучения.

Если спелеология – это наука, ты, выходит, ученый?
Нет, я скорее исследователь.

Что конкретно ты исследуешь?
Я осуществляю топосъемку – это съемка пещеры с целью создания карты – с использованием специальных приборов. У известных пещер есть свои карты, но они ежегодно дополняются, поскольку этот вид природных пространств очень изменчив: появляются новые ходы или, наоборот, исчезают, скажем, в результате обвала. Берем пробы воды, изучаем породы и экосистему.

А что делаешь с полученными сведениями?
Мы передаём их ученым, например, горного института. Не все ученые обладают навыками «спелео» – это все-таки очень опасное занятие и требует тщательной подготовки.

А страшно бывает?
Бывает так страшно, что захватывает дух. Но с этим борешься. Более того, я жутко боюсь высоты. И каждый раз, идя в опасные пещеры с отвесными скалами, спускаясь в глубокие колодцы, я бросаю вызов своему страху. Но это не только боязнь высоты. Страх вызывает неизвестность – когда ты погружаешься в эту темноту и не знаешь, что тебя там ждет, особенно если открываешь новую пещеру.

У тебя на счету есть такие открытия?
Да. Однажды мы сплавлялись по реке Какве. Наша задача была разведать существующие пещеры, внести изменения в их карты и обнаружить новые – занести их в так называемый кадастр пещер. И нам повезло, мы действительно нашли пещеру, в которую не ступала нога человека. Разработали ее – то есть откопали ход, прежде чем проникнуть внутрь. Меня, как самую стройную из присутствующих, отправили туда первой. И вот этой неизвестности я боялась. Что там внутри? А вдруг какой-то зверь? Не знаю, каких я могла встретить там животных, но в такие моменты фантазия становится очень богатой. Когда я дошла до конца грота, предстояло подлезть под свод, чтобы добраться до еще одного, меньшего по размерам. Но страх настолько овладел мной, что дальше я идти не смогла. Представьте, вы оказались в узком длинном проеме, и от внешнего мира вас отделяет маленькое входное отверстие, за которым хоть и есть люди, но случись что – они вам не помогут… попросту не пролезут.

Наверное, людям с клаустрофобией там делать нечего?
Вы не поверите, но большинство приходит в школу спелеологов со словами: «Я боюсь замкнутых темных пространств».

Расскажи о самом захватывающем опыте спелеолога.
Однажды я была в пещере Кутук-Сунган. Самое захватывающее в ней – это ее вход. Он представляет собой пропасть – огромную темную пропасть, у которой не видно дна.
Причем она настолько широка, что в твоём распоряжении только веревка, больше никакой опоры нет – даже за выступ скалы не ухватиться. Ты висишь над пропастью, над бездной. Пожалуй, это самые яркие мои переживания.

Сколько пещер ты посетила и сколько новых открыла?
Я уже потеряла счет. Побывала в более чем 30-ти, открыла более десяти, но не одна, конечно, а с товарищами.

Что интересного встречается внутри новых пещер?
Наскальная живопись встречается. А те, кому очень повезёт, могут найти древние артефакты. Около года назад мы разработали пещеру и в одном из гротов обнаружили остаток глиняного горшочка – необработанный, в первозданном виде. Моим коллегам посчастливилось найти орудия древнего человека – наконечники стрел. По легендам, на реке Какве жил разбойник, возможно, они принадлежали ему.

Что ты мечтаешь обнаружить?
Моя заветная мечта – открыть большую пещеру, и надеюсь, в ней меня будет ждать какой-нибудь интересный артефакт. Сейчас предчувствую значимое открытие – в данный момент мы ищем новые ходы в Кизеловской пещере. Она открыта в 1873 году, ее протяженность почти 8 километров. В последнее время мы пришли к выводу, что это не одна пещера, а совокупность нескольких – настолько ее гроты отличаются друг от друга. В общем, все указывает на то, что где-то от наших глаз скрыта еще одна удивительная находка.